В ходе судебного следствия суд удовлетворил ходатайство защитника об отводе государственного обвинителя.
Представленные стороной защиты доказательства поставили под сомнение незаинтересованность поддерживающего обвинение прокурора в исходе рассматриваемого уголовного дела.
П О С Т А Н О В Л Е Н И Е
об отводе государственного обвинителя
г. Екатеринбург (Дата изъята)
Заместитель председателя Екатеринбургского гарнизонного военного суда Шаргородский И.Г., с участием государственного обвинителя – военного прокурора 249 военной прокуратуры Мооса А.В., подсудимого Т., защитника – адвоката Коньковой Л.П., представившей удостоверение № 1199 и ордер № 052407, при секретаре Свидерском С.В., а также потерпевших П., Д., М., рассмотрев заявление защитника Коньковой Л.П. об отводе государственного обвинителя Мооса А.В. по уголовному делу в отношении Т., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 163 УК РФ,
У С Т А Н О В И Л:
Из предъявленного Т. обвинения следует, что в двадцать первом часу (дата изъята) в спальном помещении подразделения войсковой части 00000 он, намереваясь завладеть чужим имуществом, подозвал к себе П., Д. и М. и выдвинул незаконное требование о передаче этими лицами ему в срок до (дата изъята) … рублей.
В противном случае Т. пригрозил избить П., Д. и М. Вечером (дата изъята), как видно из обвинения Т., он повторил указанные требования названным лицам, вновь угрожая избиением при не передаче денег.
(Дата изъята) предварительное следствие по данному делу было окончено следователем Дружининым и на следующий день дело было направлено для рассмотрения в гарнизонный военный суд.
В ходе судебного следствия допрошенные подсудимый, трое потерпевших и свидетели показали, что утром (дата изъята) Т. передал свой сотовый телефон для производства зарядки дневальному по роте П.
Данный телефон был утрачен.
Тогда П., Д. и М., входившие в состав наряда, предложили Т. вернуть деньги за утраченный телефон. На это Т. сказал им, что они должны вернуть телефон или отдать за него деньги в сумме … рублей, пригрозив, в противном случае, избиением. Не оценивая данных доказательств, суд констатирует лишь их наличие.
При рассмотрении дела государственный обвинитель заявил ходатайство о приобщении в качестве доказательств материалов проверки, проведенной по рапорту следователя Дружинина об обнаружении признаков преступления от (дата изъята).
Как видно из рапорта Дружинин, расследовавший уголовное дело в отношении Т. о вымогательстве, обнаружил факт хищения телефона последнего, в чем усмотрел признаки преступления, предусмотренного п. «в» ч.2 ст. 158 УК РФ.
В качестве доказательств вины Т. государственный обвинитель представил заявление названного лица и отобранное у него (дата изъята) тем же следователем Дружининым объяснение, касающееся обстоятельств судьбы телефона, фигурирующего в рассматриваемом уголовном деле по обвинению Т. в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 163 УК РФ.
По оглашению этих материалов Т. заявил, что (даты изъяты) действительно вызвался в прокуратуру гарнизона, где полковник юстиции Моос требовал от него написать заявление о том, что, получив телефон (дата изъята) он, Т., решив завладеть деньгами дневальных, о находке ничего не сказал и потребовал передачи … рублей.
При согласии прокурор обещал ему благоприятное завершение разбирательства по делу о вымогательстве. В противном случае прокурор угрожал новыми обвинениями и, в конечном итоге, лишением свободы. Кроме того, заявил Т., прокурор просил его никому не рассказывать о их личной беседе, включая адвоката Конькову, а на просьбу о приглашении защитника сказал, что таковой ему не нужен.
В этой связи защитник Конькова заявила об отводе государственному обвинителю.
Подсудимый это ходатайство поддержал.
Потерпевшие возражений относительно ходатайства защитника не имели.
Государственный обвинитель выразил возражения.
Моос заявил, что по окончанию расследования уголовного дела он лично с Т. не беседовал, а проверка по сообщению о краже телефона проводилась следователем Дружининым в строгом соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства.
Показания Т. об оказании на него какого-либо давления действительности не соответствуют и, по мнению государственного обвинителя, направлены на дискредитацию деятельности по его уголовному преследованию за совершенное вымогательство.
Заслушав стороны, суд пришел к следующему выводу.
В соответствии с ч.2 ст. 60 УПК РФ прокурор не может участвовать в производстве по уголовному делу, если имеются обстоятельства, дающие основания полагать, что он лично, прямо или косвенно заинтересован в исходе дела.
Представленные государственным обвинителем материалы свидетельствуют о том, что по окончанию предварительного следствия по делу о вымогательстве Т., имея статус обвиняемого, а затем и подсудимого, действительно вызвался в военную прокуратуру и опрашивался в ходе проверки сообщения о хищении телефона, фигурирующего и в рассматриваемом уголовном деле.
Установлению обстоятельств судьбы этого телефона, как государственный обвинитель, так и защитник при допросе в настоящем судебном заседании подсудимого, потерпевших и свидетелей уделили значительное внимание, что, на взгляд суда, свидетельствует о важности для сторон этого вопроса и, следовательно, может повлиять на правильное разрешение дела.
Принимая решение по заявлению об отводе суд исходит из того, что вина лица в совершении преступления должна быть доказана в строго установленном законом порядке.
В противном случае, деятельность государства по уголовному преследованию не может быть признана соответствующей основополагающим принципам судопроизводства, закрепленным как в нормах внутригосударственного законодательства (статьи 45, 46 и 48 Конституции Российской Федерации, глава 2 Уголовно – процессуального кодекса Российской Федерации), так и в положениях международных правовых актов (статья 6 конвенции «О защите прав человека и основных свобод», статья 14 Международного пакта «О гражданских и политических правах»).
Представленные государственном обвинителем материалы, безусловно свидетельствуют о проводимом разбирательстве по сообщению о краже телефона Т.
В рамках этого разбирательства Т. вызывался в военную прокуратуру уже будучи подсудимым по рассматриваемому в настоящем судебном заседании уголовному делу, поступившему в суд (дата изъята).
Обстоятельства судьбы этого телефона являются предметом доказывания и важны как для разрешения настоящего дела, так и для принятия решения в рамках проверки по сообщению о краже телефона.
Это вывод очевиден и не требует оценки каких-либо доказательств до разрешения дела по существу.
С учетом того обстоятельства, что при производстве проверки в … года защитник Т. приглашен не был, суд считает невозможным однозначно оценить достоверность утверждения подсудимого об оказании на него давления прокурором – полковником юстиции Моосом. В этой связи суд не может до конца исключить сомнения, касающиеся наличия возможной заинтересованности государственного обвинителя в исходе дела.
Что же касается заявления поддерживающего обвинение прокурора о том, что ни Т., ни его защитник не завили об отводе в подготовительной части судебного заседания, то данное обстоятельство не может оказать влияния на принимаемое судом решение.
Заявление об отводе было сделано не Т., а его защитником. Т. показал на суде, что о вызове в прокуратуру он защитнику не сообщал.
Более того, отвод государственному обвинителю был заявлен лишь после представления материалов проверки, о приобщении которых он ходатайствовал не в подготовительной части, хотя такую возможности безусловно имел, а лишь в конце второго дня судебного следствия.
В этой связи, не входя в оценку исследованных к настоящему времени доказательств, заявление об отводе суд признает обоснованным.
На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 65 и 66 УПК РФ, военный суд
П О С Т А Н О В И Л:
Заявление защитника Коньковой Л.П. об отводе государственного обвинителя Мооса А.В. удовлетворить.
Заместитель председателя
Екатеринбургского гарнизонного
военного суда
подполковник юстиции И.Г. Шаргородский